С детства мальчики усваивают идею о том, что девочки — истерички и нытики. Вырастая, они продолжают относиться к проявлениям женской эмоциональности скептически и, даже когда женщине действительно нужна помощь, считают ее жалобы и просьбы блажью и проявлением слабости. Журналист Даниэлла Кампоамор рассказывает о гендерных стереотипах.
Я давно заметила шишку на ладони левой руки, но не стала рассказывать об этом близким. Она была небольшой, но болезненной. Я работала секретарем, так что мне постоянно приходилось набирать текст на компьютере. Каждый раз, когда я шевелила пальцами, руку пронизывала острая боль. Я перепробовала все болеутоляющие, которые можно было купить без рецепта. Боль не стихала, а шишка, к моему ужасу, увеличивалась. В конце концов я решила сообщить своему молодому человеку. Я ожидала от него сочувствия, заботы и участия. Однако в ответ я услышала только: «Сходи к врачу».
Врачи поставили диагноз — киста, которую нужно удалять. Я попросила партнера подождать в больнице, пока проведут процедуру. Он отказался — неотложные дела на работе. Я не стала обижаться, потому что сама знаю, что такое строить карьеру. Мы договорились, что он отвезет меня в больницу, а подруга заберет после процедуры.
Я смутно помню, как мы встретились дома. Он с порога спросил подругу, как прошла операция. Она ответила — с осложнениями. Врачи обещали провести ее за полчаса под местной анестезией. Однако мне ввели общий наркоз и оперировали более трех часов. Хирург толком ничего не объяснил. Мы поняли только одно — после процедуры меня будут мучить боли. Меня отправили домой на выходные, в понедельник нужно вернуться на консультацию.
Подруга уехала, а я осталась на попечении любящего партнера. По крайней мере, я на это надеялась. Я представляла, как он варит суп, обнимает меня, показывает свою любовь — ведь именно такие вещи лечат. Когда нездоровилось ему, я всегда заботилась о нем. Теперь роли поменялись, и я рассчитывала на ответную заботу.
Он отказался приносить мне суп, воду или таблетки, потому что «это всего лишь рука». Он говорил: «Тебе же не на ногах операцию сделали. Ты прекрасно можешь ходить». Он на несколько часов оставил меня одну и ушел играть в покер с друзьями. Он думал, что я преувеличиваю: «Вряд ли это так больно. Ты просто эгоистка, которая требует внимания. Не будь ребенком».
В те выходные я много плакала. У меня были таблетки от физической боли, но не от душевной. Я не могла выбросить это из головы — ему наплевать на мою боль. Можно подумать, что я выбрала ужасного партнера, но это не так. Его обращение со мной нельзя оправдать, но можно объяснить. В основе его поведения установки, которые обесценивают женщин, их здоровье и страдания. Для своего партнера я стала воплощением коллективной слабости всего женского рода. Слабая половина человечества, о которой постоянно нужно заботиться. Обуза.
В понедельник он повез меня на прием к хирургу. Мы провели дорогу в тишине и в приемной сели порознь. Врач спросил меня о самочувствии, а я в ответ разрыдалась. Каждая слезинка олицетворяла мою усталость, злость, грусть, ненависть, боль и разочарование. Я хотела кричать, но могла только плакать. В тот момент я поняла, что мужчины ошибочно принимают слезы за слабость. Я знала, что партнер смотрит на меня с отвращением. Он снова убедился, что я всего лишь истеричка, маленькая слабая девочка, которая ищет сочувствия.
Врач взял меня за руку и сказал, что это нормальная реакция. Я даже не подозревала, что на самом деле со мной произошло.
Шишка оказалась опухолью. Врачи ввели мне общий наркоз, потому что не знали ее вида — злокачественная или доброкачественная. Могла потребоваться ампутация. Чтобы удалить опухоль целиком, пришлось резать по мышцам — вот причина невыносимой боли. К счастью, анализы показали, что опухоль доброкачественная.
Меня «оправдали», но я кипела от злости. Пока врач рассказывал о дальнейшем лечении, партнер переставил стул поближе и положил руку на мое колено. В его глазах я видела стыд и сожаление. Теперь моя боль стала настоящей — потому что мужчина сказал ему об этом. Теперь это не преувеличение и не истерика.
Будь я мужчиной, ему не потребовались бы объяснения. Если мужчина признает, что ему больно, — значит, муки невыносимые. Будь я мужчиной, он не сомневался бы в моих страданиях. Ему не потребовалось бы мнение другого человека, чтобы поверить в мою боль. Но я женщина, поэтому моя боль поддельная, а страдания смешны. Я женщина, поэтому забочусь о других, а в ответ получаю безразличие.
Это несправедливо. Способность сочувствовать или оставаться безразличным не зависит от пола. Интенсивность боли не зависит от пола. И наша забота друг о друге не должна зависеть от пола. Моя боль так же важна, как и мужская. Не потому что я женщина, потому что я человек.
