Почему мужчины и женщины проявляют нежность по-разному?

Когда мужчины говорят о женщинах, тема нежности возникает очень редко. Да и в целом это слово нечасто звучит в психологическом пространстве, хотя это одно из наиболее полных и ярких переживаний, которые мы можем испытывать к другому человеку.

Нежность — порог любви и одновременно очень важная ее составляющая.

Попытавшись словами определить, что такое нежность, я столкнулся с затруднением — определение упорно ускользало и никак не желало облекаться в слова и формулировки, все время переходя в переживания и чувства.

Нежность — это желание обнять, способность чувствовать дыхание и биение сердца близкого человека. Смотреть в глаза прямо и совсем не тяготясь этим долгим контактом взглядов. Это теплое, бархатное чувство тихой радости, затопляющее грудь, чуть сдавливающее дыхание и заставляющее дышать глубже.

Это открытость — в нежности человек светится изнутри, в нем нет обычного оборонительно-настороженного напряжения в теле. Отсюда — чуткость к малейшему движению тела, легкое поглаживание, трепет.

Нежность — это переживание хрупкости и уязвимости другого, бережное отношение к нему. Нежность требует мягкости, но это не синоним слабости.

Нежность — камень преткновения для многих мужчин. Это чувство отвергается ими, потому что оно невозможно без уязвимости и отказа от ролевой игры, в которой мужчина — каменная стена, уверенный столп, которому нет дела до «всей этой ерунды».

Нежность, в которой пытаешься сохранить себя как «твердого», превращается в покровительственное отношение — именно в это обычно мужчины нежность и трансформируют. Но в нежности невозможно быть твердой опорой, поддержка через нежность — это мягкая подушка под голову, а не жесткий настил на полу.

Место отрицаемой и вытесняемой нежности к женщине заполняет сексуальное возбуждение, вожделение как единственное сильное переживание, направленное на женщину.

Однако если в нежности другой человек переживается как значимый субъект, то в возбуждении происходит объективизация, превращение другого в значимый объект, вещь.

Вспыхивающая страсть к малознакомой женщине объективизирует ее, ею хочется овладеть, и в сознании «жаждущего» она мало отличается от вещи.

У многих мужчин нежность и вожделение раздваиваются, и к одной женщине они испытывают нежность, а к другой — сильное и агрессивное влечение, в котором нет дела до чувств и переживаний объекта этого влечения.

Зрелое, сформированное эротическое чувство соединяет нежность и страсть в единый поток, от которого и «сносит крышу». Раздвоение этого потока в одном из крайних своих проявлений приводит к «комплексу мадонны–блудницы», когда одни женщины — «для любви», а другие — «для секса».

Соединение возбуждения и нежности приводит к тому, что от возбуждения к нежности переходит активность, а от нежности к возбуждению — забота о партнере, что формирует любовь.

Нежность к женщине, если дать ей свободно развиваться, начинает сопровождаться эротическим чувством. Если его не тормозить, оно может перетечь в возбуждение, основанное на переживании интимности и близости. Это намного более мощное чувство, чем вожделение к женщине, к которой не испытываешь нежности.

«Мне нравится с ней общаться, но у меня почти нет сексуального желания…» — «А какое желание тогда есть?» — «Хочется бережно обнять ее…» — «А чувствуешь что, когда хочется обнять ее?» — «Какое-то чувство очень теплое… Она такая ранимая, теплая… И странно — когда я об этом вспоминаю, у меня возникает желание…»

Если нежность воспринимается как чувство, «недостойное» настоящего мужчины, возникает стыд. Нежность основана на привязанности, и если привязанность пугает и ассоциируется с потерей свободы, то реакцией на ощущение нежности может быть смутное беспокойство, страх.

В обоих случаях от нежности можно «защититься» при помощи обесценивания или этого чувства, или самого партнера. Происходит обеднение эмоционального контакта с женщиной.

Однажды я услышал грустное признание: «Я не знаю, что делать с женщиной, кроме секса»…

Как будто с женщиной нельзя говорить о волнующих тебя темах, нельзя быть расслабленным, нельзя обращаться за поддержкой в трудные минуты, помогать ей и чувствовать себя при этом сильным и нужным.

Нежность позволяет выйти за собственные границы, преодолеть изначальное, экзистенциальное одиночество. В этом и ее огромная сила, и слабость.

Когда нежности слишком много, другой человек снова превращается в объект, на которого изливается такое количество теплых чувств, что уже хочется отстраниться, возникает раздражение, переходящее в злость.

Это уже прелюдия к полному слиянию, превращение нежности в нечто иное, когда значение имеет только собственное желание выражать накопленные чувства, игнорируя ответную реакцию.

Это похоже на то, как некоторых из нас родители в детстве просто-таки насиловали этой «другой нежностью», требуя, чтобы мы целовали тетю, которая хватала нас в свои объятья и долго не выпускала, игнорируя наше желание отстраниться.

Нежность без слияния — это взаимное переживание, при котором мы чувствуем своего партнера и отзываемся на его движения, даже если это движение — отстранение.

Там, где возникает слияние, нежность трансформируется в другие переживания. Например, в умиление, для которого вообще неважна реакция того, на кого направлено это умиление: от тисканья малыша, которого это уже достало, до перепуганного животного, которого передают из рук в руки с «мимимишечными» переживаниями.

«Раз мне это нравится и я испытываю такие хорошие чувства, то и ты, объект моих чувств, должен радоваться и чувствовать что-то похожее».

Это отдельная история. Нежность мужчин друг к другу не окрашена сексуально, но тормозится намного сильнее, чем нежность к женщине.

Все эти грубоватые объятья, толчки в плечо, рукопожатия с предварительным размахом руки, постоянные «подколки» друг друга — это маскировка той самой нежности, которую невозможно выразить прямо.

Это сложно не только потому, что ассоциируется с женственностью или гомосексуальностью, но и потому, что у большинства мужчин нет такой модели с детства: их отцы крайне редко проявляли к ним нежность.

Мамы могут любить и ласкать своих «ненаглядных мальчиков», а отцы часто сдерживают свои переживания по отношению к сыновьям, чтобы они «не выросли мягкотелыми». И выразить свои чувства получается только через неуклюжие объятья или замечания-похвалы. Если вообще получается.

При этом потребность быть нежным и чувствовать нежность по отношению к себе остается.

«Нерастраченная нежность» — это не что иное, как потребность в любви, в бережном, трепетном и нежном отношении по отношению к нам самим.

Это и потребность в том, чтобы в нашей жизни были люди, чье существование переживается как важное и ценное для нас самих. Это ведь отдельное удовольствие — видеть, как откликается другой человек на нашу заботу. В конце концов, мы не так уж неуязвимы и «противоударны», как кажется со стороны.