Чёрный рыбный день.
«Выброс я нашла похожим на взрыв химического оружия»
«28 декабря 2017 года я, с пересадками в Новозыбкове (РФ) и Гомеле (РБ) из-за отсутствия транспорта прямого сообщения, уставшая и больная, поездом «Адлер — Минск» через Брянск прибыла в Бобруйск…», — таковы были первые строки искового заявления о взыскании компенсации морального вреда, поступившего в суд Бобруйского района и г. Бобруйска. Но когда автор текста — молодая пенсионерка — добралась с вокзала до своей квартиры, она сразу поняла, что долгая дорога — это далеко не самая большая проблема дня. Во‑первых, в квартире не зажегся свет — ни в прихожей, ни в кухне. А когда женщина открыла холодильник…
«Сразу произошел выброс грязного воздуха (…). Этот выброс я нашла похожим на взрыв бактериологического или химического оружия». Схожесть в данном случае вполне объяснима — с учетом того, что в холодильнике действительно находился «заряд»: в морозильной камере хранились семь кило рыбы…
Женщина побежала к соседке, от нее позвонила сразу по всем горячим номерам — в скорую, милицию, МЧС. Забегая чуть вперед: только спасатели впоследствии не удостоились нареканий за работу.
Еще один звонок логично последовал на номер филиала РУП «Могилевэнерго» «Бобруйские электрические сети». Выяснилось, что электричество в квартире отключили по причине образовавшейся задолженности. Небольшой (неоплаченными оказались 60 квт*ч, сумма — 3,86 рубля), но все же. Женщине пояснили, что для возобновления подачи электричества ей необходимо подойти в офис БЭС, погасить долг, а также оплатить 15 рублей за отключение и подключение. Поскольку был уже поздний вечер, визит откладывался на завтра. А в этот день пенсионерке надо было справиться с кучей дел: принять всех представителей экстренных служб и, разумеется, по возможности устранить последствия ЧП.
Сразу отметим: в оригинальном тексте искового заявления эти же события изложены с многочисленными подробностями и гораздо более эмоционально. Вообще, как видится, эмоции в этой истории с самого начала стали доминировать над логикой…
«Я подумала, что он меня «грохнет» этой табуреткой»
В резолютивной части заявления женщина однозначно утверждала: с 28 декабря (отметим: не с момента отключения электричества, а с момента прибытия хозяйки) ее квартира по вине филиала «Могилевэнерго» находилась в обстановке… «стихийного и иного бедствия, повлекшего применение вреда моему здоровью вследствие значительного морального и материального ущерба». В целом она усмотрела в произошедшем «признаки чрезвычайной ситуации», а в частностях досталось представителям многих структур, с которыми она контактировала по вопросу блэкаута в отдельно взятой квартире: работникам расчетного центра БЭС, участковому, оперуполномоченному ОБЭП УВД Бобруйского горисполкома… Даже описание визита бригады скорой помощи содержало такой вот фрагмент: «Ночью было страшно, когда врач вводил укол в вену, он просил табуретку. Я не могла понять, для чего ему табуретка, в один момент я подумала, что он меня «грохнет» этой табуреткой. Оказывается, ему нужно было сесть около меня…». Женщина утверждала, что останки рыбьих тушек превратились в яд и она обожгла руки, пока убирала в кухне. Рассказывала о том, что из-за вони и выхода из строя холодильника всю зиму обедала в столовой (брала оттуда еду домой) или в кафе. Как итог — требовала от БЭС компенсировать моральный вред и причиненный здоровью ущерб. Заявленная сумма — 10 тысяч рублей.
Отъезд накануне блэкаута
В первом же пояснительном документе, адресованном в суд работниками БЭС, выяснилась одна важная деталь. О том, что у пенсионерки образовалась задолженность по оплате, ей стало известно не 28 декабря, а несколько раньше — 9 декабря. В этот день ей официально, под роспись, было вручено предупреждение. В нем в частности было указано: в случае неоплаты долга до 14 декабря подача электроэнергии в квартиру будет прекращена (в действительности свет отключили чуть позже — 19 декабря). На получение предупреждения женщина отреагировала… никак. Не было ни визита, ни даже звонка в БЭС. А 15 декабря она уехала в Россию. 28‑го вернулась…
Началась обильная переписка между пенсионеркой и бобруйским филиалом «Могилевэнерго». Основным ее сюжетом были попытки выяснить доподлинно, имела ли место задолженность. Упражнения в математике обе стороны проводили по разным правилам: предлагаемые расчетным центром БЭС формулы пенсионерку не удовлетворяли, она настаивала на альтернативных вариантах.
Сторонам в итоге так и не удалось достичь компромисса в этом вопросе. Энергетики утверждали, что долг на момент отключения был, но все же признали, что они поторопились взяться за рубильник. Подтверждение этому можно найти в постановлении Совета министров №1466 «Об утверждении положения о порядке перерасчетов платы за некоторые виды коммунальных услуг и приостановления (возобновления) предоставления коммунальных услуг», в частности — в этом фрагменте: «Энергоснабжающая организация вправе приостановить оказание услуг электроснабжения гражданину, имеющему задолженность за два и более расчетных периода и не погасившему эту задолженность в течение пяти рабочих дней после получения письменного предупреждения, которое доставляется заказным письмом или вручается под роспись». Для ясности: расчетный период равен одному календарному месяцу.
Линия защиты БЭС на протяжении всего процесса вычерчивалась от одной точки: если бы пенсионерка после получения предупреждения вышла с предприятием на связь, то «отключительная» мера не была бы применена. Также работники БЭС сделали все, что было в их силах, чтобы уладить вопрос в досудебном порядке. Они долго и тщательно отвечали на достаточно однотипные письма, отправили делегацию домой к пенсионерке, предлагали ей встретиться за круглым столом с участием представителей исполнительных властей. От «застолья» женщина технично уклонилась, но предложила такой вариант: предприятие выплачивает ей 1,5 тысячи долларов в эквиваленте и приобретает новый холодильник, она в свою очередь снимает все претензии. Параллельно она же отправила немыслимое количество жалоб и схожих по жанру документов в другие инстанции. В материалах суда содержится лишь их часть: жалобы на действия участкового, на постановление оперуполномоченного БЭП об отказе в возбуждении уголовного дела, переписка с администрацией района, облисполкомом и даже Советом министров — насчет «создания в квартире чрезвычайной ситуации»… Во многих документах было указано: их автор имеет многолетнюю практику работы юристом, и за это время у нее накопился весомый опыт ведения деловой переписки в подобном жанре. С каждым днем и каждым новым посланием становилось все яснее: суда не избежать…
«Я хотела, чтобы их уволили»
Ради чего вот это все? Наверняка этот вопрос задал себе едва ли не каждый, кто дочитал до этого места. Такой же вопрос на одном из заседаний суда адресовали истице. «Я хотела, чтобы их уволили», — просто ответила женщина. «Их» — в смысле нескольких работников БЭС. То, что некоторым работникам предприятия был снижен размер премий за декабрь на 10 процентов, она, похоже, посчитала чересчур мягкой санкцией.
Стороны встречались в зале суда несколько раз. На заседаниях порой искрило, как от неисправной электропроводки. Женщина всеми силами пыталась убедить суд в том, что масштаб бедствия, случившегося в ее квартире, недооценен. А если принять во внимание еще одну ее фразу — «Это могло произойти только в городе Бобруйске, ни в России, ни в Украине», то событие и вовсе претендует на уникальное (хотя для каждого бобруйчанина вот это обидно было). В какой-то момент для того, чтобы суд проникся как следует, на полном серьезе было вынесено предложение… провести судебный эксперимент для воспроизведения обстановки того черного дня. Для этого, по словам истицы, требуется самая малость: холодильник (одна штука), свежая рыба (около семи кило), небольшое помещение (с сарказмом, более ядовитым, чем миазмы протухшей рыбы, женщина предложила задействовать одну из комнат в здании офиса БЭС). Юрисконсульт БЭС вынужден был столь же серьезно ответить: возражаем, так как доподлинно неизвестно, сколько было рыбы, какая она была, степень заморозки, вентиляция в помещении и ряд других нюансов. А 7 июня нынешнего года на заседание в качестве экспертов были приглашены врачи — дерматовенеролог и кардиолог. По мысли женщины, они должны были засвидетельствовать ущерб, нанесенный ее здоровью. Но дерматовенеролог определил, что пятна на руках женщины — это не следы ожогов, а гиперпигментация, причин ее появления множество, и напрямую связать их появление с воздействием рыбьих останков не представляется возможным. Кардиолог в свою очередь пояснил: если в ту жуткую ночь женщина действительно находилась в тяжелом состоянии, то скорая должна была забрать ее в больницу. А этого не произошло.
Нимало не удивляет, что врачи-консультанты также удостоились нелестной рецензии от истицы. «Когда я оцениваю показания медиков, безграмотных, недобросовестных, они стремятся стать господами, предвидеть то, что им не дано по жизни», — эта оценка прозвучала на предпоследнем заседании суда, по ходу финальной реплики. Реплику представителя ответчика, кстати, истица не стала слушать — она удалилась из зала, сказав, что ей плохо. От вызова скорой отказалась: «Сама дойду. Если мне понадобится скорая, я сама вызову». Еще один важный нюанс: к тому моменту истица немного подняла планку запросов, зафиксировав ее на отметке 13 тысяч рублей.
18 июня было оглашено решение суда, поставившее точку в истории длиной в полтора года. Суд обязал филиал РУП «Могилевэнерго» «Бобруйские электрические сети» компенсировать пенсионерке принесенный моральный вред выплатой 300 рублей. Женщина направила апелляционную жалобу в облсуд, он оставил решение без изменений.
Правила расставания с холодильником
— В ходе судебного следствия нашел подтверждение факт нарушения Закона о защите прав потребителя, поэтому в данной части суд принял решение об удовлетворении иска, — комментирует зам. председателя суда Бобруйского района и г. Бобруйска по гражданским делам Елена Евгеньевна Манкевич. — А вот установить причинно-следственную связь между произошедшими событиями и причинением вреда здоровью, о котором заявляла истец, не представилось возможным.
***
И еще — вместо постскриптума. Вновь отметим: этот текст был бы гораздо короче, а скорее всего и вовсе не родился бы, если бы не пара «но». Во‑первых, получив под роспись официальный документ, однозначно стоит связаться с организацией-автором. А во‑вторых, на две недели оставить включенный и заполненный скоропортящимися продуктами холодильник без присмотра — это в любом разе несколько наивно. В Сети очень легко нагуглить множество рекомендаций: на время отъезда его лучше все-таки опустошить и отключить от сети (равно как и остальные электроприборы — на всякий пожарный случай). Параллельно с такими простыми истинами легко находятся и грустные рассказы о том, что бывает, если этими советами пренебречь: в них хозяева забитых и забытых холодильников/морозильных камер делятся опытом по устранению последствий «катастроф». Даже неглубокое погружение в тему показывает: это действительно непросто…
