Показания подозреваемого по уголовному делу, возбужденному Бобруйским межрайотделом СК по части 1 статьи 147 («Умышленное причинение тяжкого телесного повреждения») в феврале нынешнего года, не совсем обычны для «произведений» этого жанра. Большая их часть — не изложение обстоятельств произошедшего, а попытка объяснить их причины.
Фото vop.ru носит иллюстративный характер
«Я соображать стал, когда все уже произошло»
«Не хотел, чтобы так получилось, не хотел убивать тогда сына или причинить ему серьезные телесные повреждения. Так то я признаю, что (…) порезал сына. Но не хотел, чтобы так вышло. Нож я взял, наверное, для того, чтобы его напугать…». «Сам не знаю, зачем мне нужно было тогда брать тот нож и идти с ним в коридор к сыну. Я был в таком возбужденном состоянии, что толком не могу описать, как тогда все там происходило». «Я‑то толком соображать начал, когда уже все произошло и жена стала кричать, что (у сына) кровь, я потом с тем ножом и пошел обратно к себе в комнату, не скрывался, не прятался. Я не хотел зарезать тогда сына, это все вышло как-то спонтанно и случайно. Трезвый я бы так никогда не сделал, а тогда был выпивший (незадолго до этого я выпил около 150 граммов водки)». «Как это вышло, я описать и пояснить не могу. Я даже не сразу понял, что причинил серьезные телесные повреждения сыну. Это уже потом, когда его увезла скорая, я понял, что там что-то серьезное». И так далее, и тому подобное…
«Отдай деньги, все равно пропьете»
История, которая стала поводом для появления этого уголовного дела, произошла в середине дня 10 февраля в квартире дома на улице Энергетиков. До того дня в ней проживали супруги-пенсионеры и их 38‑летний сын. Накануне к сыну приехала из Могилева хорошая знакомая. 10 февраля пара сходила к приятелям, к обеду вернулась. Чуть позже подошел и отец семейства. Гостью он встретил без восторга, но и не без интереса: в один из предыдущих визитов женщина у него взяла взаймы, и денежный долг повис в статусе непогашенного. Именно об этом пенсионер сходу припомнил женщине. И даже развернул мысль: сказал, что лучше бы отдать деньги сейчас, так как она с сыном их «все равно пропьют». Слова, само собой, показались женщине обидными, она ответила в той же тональности — и вот уже в кухне заполыхала ссора. Как часто бывает, стороны от слов перешли к делу: пенсионер дал женщине пощечину.
За подругу тут же вступился сын, и свара продолжилась в расширенном составе. Мужчины потолкались в кухне и в коридоре. Победила молодость, отец удалился с поля боя в спальню, грозя вызвать милицию. Сын, не желая нагнетать обстановку, решил на время покинуть родной дом, дав отцу шанс успокоиться. Мать попыталась его задержать — ей, по всей видимости, не хотелось оставаться с мужем одной (а причина для опасений была, и вполне реальная — об этом чуть позже). У входной двери возникла заминка, и в этот момент из спальни вышел отец…
«Можешь резать и меня тоже!»
Позже все очевидцы событий в один голос скажут: такого поворота событий они предположить не могли. Ни слова не говоря, пенсионер подошел к сыну и почти без замаха вонзил ему в грудь нож (оказалось, именно за ним он ходил в спальню).
Сын тяжело осел на пол. Мать приглушенно вскрикнула. Быстрее всех среагировала гостья: она оттолкнула мать друга в проем кухни, а сама встала между лежащим на полу раненым и его отцом. Последнему в запале крикнула: «Если ты такой смелый, то можешь резать и меня тоже!». Не самое мудрое решение, но… Пенсионер, ничего не говоря, ушел в свою комнату и не покидал ее до приезда милиции…
Позже, в ходе следствия, гостья скажет: сама она претензий к пенсионеру не имеет и привлекать его к ответственности (за угрозу убийством) не желает.
После того как за отцом закрылась дверь, мать присела возле сына, приподняла ему одежду и увидела на левом боку кровоточащую рану. Она попыталась закрыть ее полотенцем, за которым сбегала в кухню. Подруга сына тем временем уже набирала телефон скорой помощи…
«Тогда он также отрицал свою вину»
«Вину в предъявленном обвинении я признаю частично», — так сказал следователям пенсионер. Непризнанная часть в данном случае — умысел на причинение телесного повреждения. Мужчина упирал на то, что все получилось само собой, внезапно и неожиданно даже для него самого. Против его версии было несколько весомых аргументов. Одному из них исполнилось к тому времени уже 10 лет.
— Этот мужчина был судим за угрозу убийством и причинение менее тяжкого телесного повреждения по неосторожности, — пояснил следователь по особо важным делам Бобруйского межрайотдела СК Максим Бобков. — В 2009 году он с ножом набросился на свою жену и повредил ей сухожилие на руке. Суд приговорил его к шести месяцам ареста. Выводов из той истории, как видим, он не сделал. Отмечу также, что 10 лет назад в ходе судебного следствия, несмотря на очевидность имевшихся в деле доказательств, свою вину он отрицал.
Суд приговорил пенсионера к четырем годам лишения свободы. Приговор вступил в законную силу.
