Настасья и Иван считали, что потеряли в войну друг друга навсегда. Ей вручили похоронку на мужа, военного хирурга, — госпиталь разбомбили фашисты. Ему пришла похоронка на нее и их троих детей: поезд, в котором эвакуировалась семья, расстреляли немецкие истребители.
Анастасия и Иван Голенковские пронесли любовь через многие годы и тяжелые испытания. © / Иван Голенковский / Из семейного архива
Судьба их невероятным образом снова соединила. Но через 10 лет.
Она так и не сумела забыть своего Ванечку. А он пытался строить свою жизнь без утраченной семьи – новая жена, ребенок…
Она каялась при встрече, что не смогла сберечь младшую дочку Леночку при бомбежке. Он не верил своему счастью, что его Настасья и сыновья живы.
Снимут военный сериал
Жителя Казани Ивана Голенковского назвали в честь деда. Его отец родился уже после того, как дед Иван и бабушка Настасья, считавшие друг друга погибшими, заново стали семьей.
«Реальная жизнь по закрученности сюжета может запросто заткнуть за пояс любой мексиканский сериал! — считает 41-летний Иван. – Судьба бабушки и дедушки — этому пример».
По его словам, с ним уже связался режиссер из Москвы, чтобы снять сериал.
41-летний Иван Голенковский работает главным инженером (пищевая промышленность). Хобби — охота. Фото: Из семейного архива/ Иван Голенковский
Бомбы на поезд
Семья Голенковских жила под Брестом, когда началась Великая Отечественная. Иван Андреевич работал врачом после окончания фельдшерской школы военно-медицинской академии в Ленинграде. Анастасия Михайловна воспитывала троих детей. Обоим было под 30 лет.
«Мне было 10 лет, когда бабушка рассказала, как их отправили в эвакуацию. Я помню, как она во время рассказа снимала очки, переносица у которых была перевязана лейкопластырем, и по ее морщинистым щекам тихо текли слезы», — вспоминает Иван Голенковский.
Анастасия Михайловна. Фото: Из семейного архива/ Иван Голенковский
Настасью с детьми отправили на Урал в переполненном людьми товарняке. Ехали медленно. С частыми остановками — пропускали составы, едущие на запад и эшелоны с ранеными, которых везли на восток.
Бабушке врезалось в память, что была ясная и хорошая погода, когда на их эшелон налетели немецкие самолёты. Первые же бомбы попали в паровоз, и несколько первых вагонов сошло с рельсов.
Анастасия с детьми находилась в середине поезда.
«Удар, еще удар, люди попадали с ног — в переполненном вагоне возникла давка. Раскрыли двери. Народ начал выбегать. В это время один из самолётов сбросил серию бомб по всей длине эшелона. От взрывов вагоны сошли с рельсов и сползли боком по насыпи, придавив несколько человек, — пересказывает Иван. – Бабушка крикнула семилетнему Жене, чтобы он хватал вещи, сама взяла на руки 10-месячную Лену, одной рукой держа ее, другой схватила 3-летнего Николая, вылезла из вагона и бросилась бежать со всеми в сторону леса, до которого было около полукилометра».
В это время самолёты развернулись над лесом и полетели им навстречу.
«Они стреляли в людей из пулеметов, и она видела, как пули пробивают и разрывают людей на куски, рев двигателей заглушал крики. Ей было ужасно страшно, — рассказывает Иван Голенковский. — Она бежала, крепко прижимая к груди дочку, и волокла Колю. Старший Женя с наспех схваченным узелком спешил за ней. Все вещи остались в раскуроченном вагоне. И когда до спасительных крон деревьев оставалось уже совсем чуть-чуть — снова взрывы. Оглянувшись, бабушка видела, как два ряда фонтанов грязи от пуль приближаются к ним и тогда она крикнула Жене: «Ложись!» И сама упала прямо в разорванное тело мужчины, который был ещё жив и смотрел на нее и шевелил губами. Самолёт летел так низко, что она даже разглядела летчика в кабине. И слышала удары пуль в землю рядом. Закричал вдруг Женя. И пули дальше полетели в лес, сшибая ветки».
Одна из пуль, как оказалось, угодила прямо в котомку, которую тащил Женя – и разорвала ее. Из рваной котомки мальчик успел лишь выхватить плюшевого зайца и золотой браслет, что подарил Настасье ее любимый муж на рождение дочки.
Они с другими уцелевшими людьми долго бежали по лесу. У Жени был с собой наручный компас, его подарил его отец, Ванин дед, за успешное завершение первого класса весной, и он умел им пользоваться.
Пока они шли лесами, Лена устала кричать, она перестала есть молоко из груди, девочка просто смотрела на маму и молчала. Так они шли три дня, ели ягоды и пили воду из ручья. На третий день малышка тихо умерла.
Под рукой ничего не было. Анастасия каким-то суком выкопала ямку и похоронила дочь.
«Они вышли к аэродрому, где спешно отводили почтовые и транспортные самолёты на восток, — продолжает Иван. — Их и других людей погрузили в самолёты. Вылетели в ночь, но темнота не скрыла — на них напали немецкие истребители, которые начали расстреливать тихоходный транспорт. Самолет вывели из строя, но ему чудом удалось сесть в поле. Пешком добрались до узловой станции, которая была забита эшелонами. Но их никуда не сажали. Тогда они пошли пешком. Деньги, вырученные с продажи золотого браслета, пошли на еду. Но чаще их кормили из жалости селяне в тех деревнях, где они проходили. Иногда им удавалось сесть на товарные поезда, которые ехали за военными грузами, и тогда они проезжали по 50, а иногда и больше километров».
К весне добрались до Оренбургской области, где жила родня.
«Родители бабушки были набожные люди, но когда бабушка вошла с двумя детьми домой, первым делом что она сделала, это сняла из красного угла иконы, вытащила их во двор, изрубила топором и кинула в печь. Ее родители пытались протестовать, но посмотрев на нее, промолчали, видимо, понимали, чего она насмотрелась. Она сказала, что повидала то, что этот бог позволил сделать, и не верит, что он есть. А если и есть, то такой бог не заслуживает поклонения. Бабушка до конца жизни мучалась с ногами, потому что она отморозила их, когда шла по лесам в обмотках, практически босая. А плюшевую игрушку, которую Женя отчего-то схватил из узла, они отдали какой-то девочке в семье, где их приютили и накормили».
Иван Голенковский с сыном. Фото: Из семейного архива/ Иван Голенковский
Умерли друг для друга
Госпиталь деда, уже осенью, тоже подвергся бомбардировке. Дед выжил по совершенной случайности – вышел в туалет. Выбегал на минутку, накинул попавшийся под руку бушлат своего друга. При бомбежке его все же тяжело контузило, и его, раненного, увезли в другой госпиталь, и записали по документам друга, которые были у него в кармане. А самого посчитали убитым — его документы нашли в палате, куда попала бомба. И отправили похоронку родителям его жены в Оренбургскую область.
После выхода из госпиталя Иван Андреевич восстановил документы и продолжил служить хирургом. Тут его нашла, наконец, полевая почта и вручила ему похоронку на жену и детей.
«Похоронная команда обнаружила среди кучи убитых взрослых и детей на месте бомбардировки эвакуационного поезда чемодан с документами бабушки и сочла их убитыми, — объясняет внук Иван. – А, когда бабушка и двое детей правдами и неправдами к весне вернулись в Оренбургскую область, их уже ждала похоронка на моего деда. Они, получается, умерли друг для друга».
Дед возвращаться в Оренбужье не стал, полагая, что потерял всех. Стал начальником госпиталя, женился на медсестре, через год у них родился сын. После войны он поехал на родину своей новой жены в Саратов, где возглавил больницу.
Иван Андреевич Фото: Из семейного архива/ Иван Голенковский
Дважды женатый
Все поменялось в 1950 году. В больницу, которой руководил дед Ивана, положили мужчину, командированного из Оренбужья, у которого в Саратове случился приступ аппендицита.
«Ему попала в руки газета, в которой была огромная фотография деда, и статья про него как о хирурге, который спас множество жизней. Земляк бабушки почему-то сохранил газету, а так как фамилия у нас весьма редкая, решил при возвращении показать бабушке, что нашел ее однофамильца. Бабушка, увидев фотографию, а также имя-отчество хирурга, немедля поехала в Саратов. Что самое интересное, в газете было указано, что дед женат, и воспитывает сына. Приехав в Саратов, бабушка разыскала деда и пришла к нему домой. Какой там состоялся разговор, теперь уже никому не известно. Но результатом явилось то, что дед развелся с новой женой, и поехал со старой к ней на родину, где ещё через 6 лет у них родился мой отец», — рассказывает Иван.
Фото: В первом ряду справа — Володя, сын деда от второй жены. Из семейного архива/ Иван Голенковский
Дед, по его словам, был большой и сильный мужчина.
«Настолько авторитетный, что его дети называли по имени-отчеству и на «вы». Он был дворянского воспитания, его родители были польские дворяне, сосланные царем на Урал. Дед Иван был очень строгий и суровый. При этом его все любили за основательность и справедливость», — рассказывает он.
Папа Ивана после школы поехал учиться в Москву. Там познакомился с будущей женой — Альфией. Она татарка, родом из Богатых Сабов. После института молодые приехали в Лениногорск и устроились работать на приборный завод. Так семья младшего сына Ивана Андреевича поселилась в Татарстане.
По словам внука, об этой истории никто никогда не рассказывал, и никто из родственников ничего не знал. Ровно до тех пор, пока он не нашел ВКонтакте девушку — однофамилицу и не начал с ней переписываться.
«Они жили в Белоруссии, в Могилёве. Так как фамилия у нас очень редкая, мы стали выяснять с ней, кто у кого какие родственники. Выяснилось, наши с ней деды полные тезки. А когда она прислала фотку деда, я ещё и понял, что они близнецы, — улыбается Иван. — Меня пригласили в гости, как раз эта девушка, которая оказалась мне двоюродной сестрой, выходила замуж. И там- то мой новый дядя, о котором я раньше ничего не знал, рассказал эту самую историю. Так у меня появились новые родственники».
Он говорит, что дядя, единственный сын деда от второй жены, нисколько не осуждал своего отца – за то, что тот вернулся к своей первой семье.
«Он считал, что это страшный выбор и дед должен был его сделать», — говорит внук военного хирурга.
Анастасия Михайловна и Иван Андреевич дожили до восьми десятков лет, ушли из жизни в 90-е.
Настасья умерла раньше своего Ванечки. Второй раз его смерть она бы не перенесла.
